Наблюдая современные тенденции в экономике, в постепенном изменении отношения к предпринимательству, хай-теку и росту вложений в стартапы, я всё время ощущал, что это всё возникает не просто так. Что есть какие-то глубинные причины для таких изменений, но было не очень понятно — какие. При этом центрами кристаллизации тех же стартапов являются крупнейшие мировые экономики. Прежде всего — Силиконовая Долина, но и в Европе есть свои аналоги, и в России попытались сделать что-то подобное. Все носятся с идеями внутреннего предпринимательства, с либертарианством, с австрийской экономической школой, с новой религией предпринимательства — черти что и сбоку бантик.
И вот сегодня, слушая лекцию М.В. Попова — а конкретно объяснение, почему и за счёт чего ранее прогрессивный капитализм постепенно стал регрессивным — до меня наконец дошло, откуда всё это берётся и зачем оно вообще нужно.
Итак, капитализм изначально прогрессивен, поскольку позволил концентрировать капитал, налаживать управление производством, выстраивать сложные производственные цепочки, и в итоге создавать материальные ценности с ранее недоступной эффективностью. Регрессивная же его составляющая в том, что по мере концентрации капитала и нарастании уровня образования для управленческих кадров капиталистам всё проще и проще переходить от роли организатора к роли собственника, когда вся работа по дальнейшему росту и развитию предприятия осуществляется наёмными сотрудниками, а прибавочная стоимость в основном идёт собственнику, который делится небольшой её частью с управленцами.
Получается, что капиталист от организации и управления постепенно переходит к паразитированию, вытягивая соки из своих предприятий. Если он при этом создаёт новые предприятия — отлично. Но чаще всего высосанные из предприятий ресурсы направляются либо на покупку уже существующих предприятий для постепенного вытеснения конкурентов в стремлении к монополии, либо на сверхпотребление ради сверхпотребления. И вот тут уже капиталист перестаёт быть предпринимателем, полностью превращаясь в паразита.
И это влияет на всё общество в целом. Люди на линейных должностях вообще не понимают ценности своего труда, поскольку результаты их труда полностью отчуждаются от них самих. Менеджеры среднего звена отчуждены и отпринятия решений, и от создания реальных ценностей, и при сносном уровне жизни склонны к тяжёлым депрессиям из-за отсутствия смысла жизни. Топ-менеджеры, с которыми собственник делится малой толикой прибавочной стоимости, стремятся к тому, чтобы самим стать собственниками, что приводит к развалу предприятий, постоянным конфликтам интересов, и дальнейшему росту их зарплат, зачастую просто заоблачному. По сути, в развитии предприятий, помимо самого собственника, заинтересован только топ-менеджмент, получающий с этого некоторые бонусы. Все остальные смотрят на происходящее с полнейшим безразличием.
Само собой, что крупный капитал серьёзно озабочен этой проблемой. Эффективность капитала падает, творчество людей направлено не на рост капитала, а на откусывание от него всё больших кусочков, растут протестные настроения в обществе, и где-то там, за горизонтом, снова маячит страшный bolshevizm, несмотря на то, что повсюду расклеены афиши, его демонизирующие, и в пропаганду вкладываются немыслимые средства.
И вот появляется идея — дать работникам опционы. Тогда, мол, они не сдристнут от вас со всеми знаниями, навыками и коммерческими тайнами, как только их поманит рублём конкурент. Несмотря на прямые запреты работы у конкурентов, жёстко прописанные в контрактах — всегда есть обходные пути. А так у человека есть не только морковка сзади, но и морковка где-то далеко впереди — поработай, мол, на нас лет пять-десять, и станешь миноритарным акционером. К тому же он, как будущий акционер, будет чуть больше заинтересован в развитии предприятия.
Потом, когда кратковременный эффект от этой полумеры сходит на нет — появляется идея стартап-инкубаторов. Пусть, мол, люди работают за еду и жильё годами в надежде создать свой бизнес. А чтобы у них не было дурацких соблазнов создать что-то небольшое и стабильное — мы будем везде рассказывать о стартапах-единорогах. Так, во-первых, можно получить больше прибыли: один успешный масштабируемый стартап окупит девятнадцать неудачных. Ну и что, что девятнадцать команд разорятся, получат тяжёлую депрессию, разочаруются в жизни или даже пустят себе пулю в лоб. Это же их субъективные проблемы. Зато окупаемость портфеля будет хорошей. К тому же единорог сам по себе, без серьёзных инвестиций, никак не вырастет — так что можно будет влить в него ещё больше денег, увеличив свою долю в компании, а доли создателей со временем размыть, в перспективе даже выкинув их самих на мороз. Отличная тема.
Что, стартапы не решают внутренних проблем предприятий? Не беда. Появляется идея внутреннего предпринимательства. Работай, мол, на компанию, параллельно создавая новый стартап, в котором у тебя будет доля. Энтузиазм резко возрастёт, производительность труда увеличится, риск депрессии снизится. Даже если стартап в итоге не выстрелит — да и чорт с ним, зато работник доволен, весел и продуктивен. Главное — следить, чтобы он, ни дай бог, не перерабатывал тайно по ночам и не выгорел от перенапряжения.
На уровне управления давайте срочно завезём Agile, Lean, Scrum и ещё что-нибудь. Задействуем творчество трудящихся в решении бизнес-задач. Пусть каждый получит возможность лично влиять на результат, пусть каждый днём и ночью думает о проблемах бизнеса, которые он решает, а не о том, как скучно ему писать очередной метод очередного класса или очередной компонент очередного сервиса.
А на идеологическом уровне давайте задействуем культ предпринимательства. Чтобы, значить, каждый считал себя предпринимателем, а предпринимателя считал необходимейшим элементом экономики. Он ведь каждый божий день находит и устраняет рассогласованности, и только на нём, родимом, вся экономика держится. Ах, да, и вообще-то все члены социума — предприниматели, просто они этого ещё не осознали. Давайте-ка быстрее осознавайте, и начинайте устранять рассогласованности, не отходя от кассы, прямо на своём рабочем месте. Глядишь, и производительность труда вырастет, и эффективность капитала увеличится.
Плохо это всё или хорошо? Очевидно — хорошо. Постепенно приходит понимание проблемы отчуждения результатов труда от трудящегося. Постепенно эту проблему пытаются решать. Постепенно стараются будить творческий потенциал, давно и серьёзно усыплённый бессмысленностью работы у капиталистического конвейера.
Проблема здесь всего одна, но она фундаментальна.
Это всё — костыли, сопли и синяя изолента. Эрзац-решения, не устранающие основных проблем капиталистического устройства экономики. Как бы ни возросла производительность труда, как бы широко не распространились идеи творческого подхода к работе — конечной целью будет повышение эффективности капитала. Когда и если окажется, что дрочево на искусственный интеллект — не глупость, а реальная возможность замещения людей мыслящими машинами — людей ими заменят тут же, без промедлений и колебаний. Капиталу не нужны семь миллиардов голодных ртов — нужны несолько сот миллионов элиты. Ну, может быть, миллиард. Но это уж должен быть — золотой миллиард.
Куда при этом деть шесть миллиардов «лишних» людей — думаю, объяснять не нужно.
Можно ещё поспорить о том, не будет ли это означать возвращения к рабовладению на новом технологическом уровне, когда вместо людей «говорящим орудием» станет осознающий себя искусственный интеллект. Однако, эта мысль достойна отдельного большого обсуджения. В любом случае, большинству из нас до этого дожить не суждено — при условии, что в смысле устройства общества и экономики всё останется, как есть.
Такие дела.